|
|
|
|
|
Питомник
немецких овчарок «С МАРЬИНОГО УТЕСА» |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Волчий след в истории собаки
Спросите
"обыкновенного" человека, равно далекого и от зоологии и от
специфического круга собачников: "Кто предок собаки?" Скорее всего,
вам ответят: "Волк". Именно так считало большинство людей на
протяжении веков. Если кто и выдвигал иные версии, то
прежде всего зоологи и кинологи...
Исследователи XVIII-XIX
веков словно бы не замечали, как стремительно и неузнаваемо могут изменяться
характеристики живых существ под влиянием искусственного отбора. Воспитанные на традициях описательной науки, зоологи с глубоким
почтением относились ко всем внешним признакам животного, не делая исключения
ни для окраса, ни для разреза глаз, и, разумеется, поразительное разнообразие
пород собак подталкивало ученых к поискам собачьих предков среди самых
неожиданных видов: северные лайки похожи на волков - значит, от волков они и
произошли, борзые же или гончие с волком не сходны ни внешностью, ни
голосом - следовательно, имеют происхождение совершенно
особенное! Вот и кинологи пытались в предки борзым навязать эфиопского
шакала или красного волка, а родословную гончих вывести от гиеновых собак и
каких-то загадочных "индийских буанзу",
чьих следов не сыщешь в современной систематике.
Основоположник этологии Конрад Лоренц, отстаивая версию различного -
"волчьего" и "шакальего" - происхождения разных пород
собак, находил ей подтверждение в их поведении, противопоставляя "гордую мужественную лояльность потомков волков"
"рабской услужливости" и "пожизненной инфантильности" собак
"шакальей" крови.
Однако как только
швейцарец Маттей догадался пересчитать хромосомы у
волка, собаки и шакала, "волчья версия" стала преобладающей в
зоологических кругах. Оказалось,что
у собак и волков по 78 хромосом, а у шакала - всего 74. Число и структура
хромосом - показатель, специфичный для каждого вида животных. Пусть даже собаки
и шакалы способны давать плодовитых гибридов (правда, только в искусственных
условиях), все же четыре "лишние" хромосомы отрицали "след
шакала" в собачьем происхождении.
Но были ли волки
непосредственными предками собак или они всего лишь их ближайшие родственники,
восходящие к общему, ныне уже вымершему пращуру? Ни морфология, ни этология, ни
палеонтологические изыскания не давали ответа. К концу XX века в решение
вопроса о происхождении собак включилась молекулярная генетика: не так давно
американский исследователь Роберт Вэйн провел серию работ по изучению митохондриальной ДНК среди собак различных пород, динго,
шакалов, койотов и волков более чем из 20 популяций.
Что такое ДНК и какую роль она играет в
наследственности, большинство наших современников себе представляет (хотя бы
приблизительно). А вот что такое митохондриальная
ДНК? Митохондрии - это структуры в цитоплазме живой клетки, выполняющие
роль "энергетических станций". Замечательны они тем, что имеют
собственный генетический механизм - свою персональную ДНК, изолированную от
общего наследственного аппарата организма. ДНК митохондрий, как и всякая ДНК,
способна к самовоспроизведению. А значит, митохондрии могут размножаться
независимо от того организма, в чьих клетках они, собственно, и находятся. При
воспроизведении своей структуры митохондриальная ДНК
(опять-таки, как и любая ДНК) иногда допускает ошибки - мутирует.
Если эти периодически возникающие изменения не оказываются фатальными для самой
митохондрии и не мешают выполнению ее функций в клетке живого организма, они
имеют все шансы закрепиться, то есть быть переданными последующим
"поколениям" митохондрий. И не только митохондрий. Ведь и потомки
того организма, чьи митохондрии оказались измененными, получат их в наследство.
Представим себе две
группы животных одного и того же вида, волею судеб оказавшиеся в изоляции.
Допустим, что исходно они обладают одинаковой структурой митохондриальной
ДНК. Но с течением веков в каждой из этих популяций станут накапливаться свои
изменения в митохондриальной ДНК, и чем дольше эти
популяции просуществуют изолированно друг от друга, тем больше они будут
отличаться по структуре этого генетического аппарата. С помощью специальных
методов анализа по таким различиям мы могли бы даже рассчитать примерный
"возраст" наших популяций и датировать их разделение.
Что же показали
исследования Вэйна? Во-первых, подтвердилось, что родни, более близкой, чем
волк, у собаки нет. Структура митохондриальной ДНК у
волков и собак обладает заметными чертами сходства и куда менее похожа на те
варианты, которые определяют койотов и шакалов. Во-вторых, оказалось, что собак
можно подразделить на, так сказать, "собственно собак", чья ДНК не
имеет близкого сходства с волчьей, и "собак по преимуществу", то есть
те породы, для которых характерны последовательности митохондриальной
ДНК, крайне сходные с волчьими или вообще
тождественные им. Наиболее далекими от волков в генетическом и эволюционном
смысле оказались динго, а также собаки-парии - например, басенджи.
Новогвинейские "поющие" и австралийские
динго, хотя исследователи порой и приписывали им совершенно
различное происхождение, оказались гораздо ближе друг к другу, чем к
какой бы то ни было породе собак. На первый взгляд, кажется
странным, что в породах, которые традиционно считаются "древними" или
"примитивными", не было обнаружено "волчьих" структур митохондриальной ДНК. Вариант ДНК, весьма близкий к волчьему, был найден только у старинных пород скандинавских
собак: шведской серой и норвежской лосиной. Куда более отдаленное сходство с
волчьими ДНК показывают сибирские и аляскинские лайки
(хаски) - такое же, как... эрдельтерьеры и
ризеншнауцеры. А вот самая что ни на есть "волчья" митохондриальная ДНК обнаружилась у таких собак, как
немецкая овчарка, бассет, бульдог, той-пудель,
ирландский водяной спаниель, ретривер... Выходит, с
генетической точки зрения пудель ближе к волку, чем ездовая лайка!
На самом деле общая
тенденция выглядит не столь уж странно: чем раньше образовалась порода и чем
дольше она развивалась в изоляции, тем дальше структура ее митохондриальных
ДНК "ушла" от предкового типа. И тем менее структура этой ДНК похожа
на таковую у современных волков. Отсутствие непосредственно "волчьих"
структур ДНК у хаски кажется удивительным, так как
случаи скрещивания волков с ездовыми лайками описаны не только Джеком Лондоном
(который, каким бы замечательным писателем не был, все-таки не зоолог), но и
различными исследователями - например, Фарли Моуэтом.
Тут надо заметить, что митохондриальная ДНК передается только по женской линии, то
есть через самок. Сперматозоиды, состоящие из клеточного ядра, хвоста и
белковой оболочки, никаких митохондрий новообразованному организму передать не
могут. А вот яйцеклетка обеспечена полным набором митохондрий материнского
организма. Стало быть, даже у прямых потомков от скрещивания волка с сукой
лайки будут обнаруживаться только "собачьи" структуры митохондриальной ДНК, а от скрещивания волчицы с ездовым
кобелем - только "волчьи". Тем не менее, отсутствие
"волчьих" структур ДНК говорит о давнем происхождении и
"самостоятельном" развитии ездовых пород - люди привели их предков на
Север с собой, а вовсе не выводили собак каждый раз заново на новом месте.
Особенно показательны в этом отношении эскимосские ездовые собаки: уникальные
структуры ДНК из их митохондрий обнаруживают сходство не столько с волком,
сколько с динго и свидетельствуют о многих веках изолированного развития
породы. Да и ДНК аляскинских хаски
демонстрирует отдаленное сходство с ДНК не юконских,
и даже вообще не американских, а европейских волков. Во многих породах собак
"гуляют" одновременно несколько вариантов строения митохондриальной ДНК, по большей части "собственно
собачьих". Подобное изобилие вариантов - отдаленное наследие метизации,
межпородных скрещиваний. Присутствие "волчьих" вариантов ДНК в тех
или иных породах также говорит, скорее, не о позднем создании этих пород
непосредственно из волчьих популяций, а о случаях повторной гибридизации
"собственно собак" и волков.
На первый взгляд,
неожиданно среди "волчьих родственников" выглядят мексиканская
голая собачка и афган. Что касается первой, то
среди представителей этой породы встречаются три "собачьих" варианта
организации ДНК и один "волчий" - тот же, что у немецких овчарок или
пуделей. Казалось бы, мексиканская голая собачка -
порода древняя. Но правильнее было бы сказать: мутация древняя. Скорее всего,
индейцы ни с какими волками голых собак не скрещивали, да и митохондриальная
ДНК такого типа встречается только у европейских волков. Однако от времен
ацтеков до выделения мексиканской голой собаки в
современную культурную породу со своим стандартом прошло несколько веков. Вряд
ли испанские конкистадоры и мексиканские крестьяне особенно заботились о
чистоте этой породы. Наверняка голые собаки скрещивались с самыми разными,
породистыми и беспородными собаками, привезенными европейскими переселенцами.
Восстановить историю
афганских борзых не так просто: похоже, большинство заводчиков этой породы свято
уверены в том, что она не подвергалась метизации со времен египетских фараонов.
Во всяком случае, редкая статья об афганах (да и о
любых борзых) обойдется без упоминания о египетских
фресках. То, что современный афган
не больно-то похож на борзоподобную собаку с этих
самых фресок, поклонников древней породы мало смущает. В какой-то мере они
правы: и длинная шерсть, и висячие уши афгана, эти
типичные "мутации одомашнивания" могли возникнуть уже внутри группы
борзых. Но возникнуть-то они могли, да только непонятно, как эти признаки в
породе закрепились: особой пользы ни длинная шерсть, ни висячие уши рабочим
качествам борзой не приносят. Могли, конечно, эти гены закрепиться в
малочисленных изолированных популяциях - но это уже из области догадок.
Более правильной
кажется гипотеза, выдвинутая Л.П.Сабанеевым: вислоухие "восточные"
борзые получились в результате метизации борзых африканского происхождения
"с туземными длинношерстными и длинноухими горными собаками". От
этих-то последних к ним вполне могли перейти и "волчьи" варианты
митохондрий.
А насколько вообще
можно доверять анализу митохондриальной ДНК при
реконструкции истории той или иной собачьей породы? Попробуем посмотреть на
него несколько с другой точки зрения. Например, один и тот же тип организации митохондриальной ДНК характерен для пиренейского мастифа и для ирландского волкодава. Вроде бы породы
неродственные, да и обитают отнюдь не рядом. Однако заглянем в их прошлое. Пиренейский мастиф при ближайшем
рассмотрении истории породы оказывается не вполне пиренейским и уж совсем не мастифом, а родственником венгерских овчарок - комондоров и кувачей. В Пиренеи
подобные собаки были завезены вроде бы в Средние века. Интересно, но к Ирландии
и к волкодавам отношения не имеет. Ирландский волкодав - порода, которую
принято считать древней: дескать, еще Страбон и Силий в I веке писали об "огромных борзых
кельтов". Но современный-то ирландский волкодав - порода по большей части
реконструированная, возвращенная в XIX веке почти что
из небытия. Восстанавливали ее на основе скрещиваний немногочисленных
ирландских волкодавов с их шотландскими родственниками - дирхаундами
и немецкими догами. А к дирхаундам, брудастым
шотландским борзым, в конце XVIII века для увеличения роста интенсивно
приливали кровь... пиренейских горных собак, этих самых "мастифов"! Так что все правильно, вполне может у
ирландского волкодава и пиренейской собаки быть общая структура ДНК.
Если судить по
количеству изменений, накопленных митохондриальными
ДНК собак и волков, пути этих видов разошлись около 135 тысяч лет назад. Это,
казалось бы, противоречит данным археологии, определяющей "возраст"
собак всего-навсего в 14 тысяч лет. Но все дело, очевидно, в том, что ранние
собаки наверняка не отличались от волков по своей морфологии! А кости волков
(или уже собак?) вместе с костями первобытных людей обнаруживают даже в слоях,
относящихся к раннему плейстоцену - это чуть ли не 400 тысяч лет назад.
Похоже, что
"четыре лапы ступают вслед" человеку куда дольше, чем мы
предполагали…
Инна ШУСТРОВА,
кандидат биологических наук
